Спасо-Преображенский Мирожский монастырь

Должен сказать, что Спасо-Преображенский собор снаружи не производит никакого впечатления – типичный для Пскова белый суровый храм, не слишком маленький, но и большим назвать его тоже сложно. Купол вот пузатый высокий, словно шляпка подберезовика – это да, а так… В общем – обыденно.
Внутрь можно попасть через железную дверь, но, как я уже упоминал, в сырую погоду доступ туда закрыт.
Попробовав на прочность эту дверь, я убедился, что фрески надежно охраняются и побрел дальше, в ту часть монастыря, которая принадлежит монахам (с недавних пор музей вынужден делить территорию с православной церковью – Спасо-Преображенский собор – музейный, остальные здания - церковные).
Мило, чисто, ухожено. Разноцветно. По сравнению с более поздними постройками (настоятельским корпусом XVI-XIX веков, братскими корпусом XVIII-XIX веков, Стефановской надвратной церковью XVII века с высокой колокольней 1879 года, примыкающей к Святым воротам (раньше вход в монастырь был через них, а не как сейчас – с заднего двора)), древний Спасо-Преображенский собор и вовсе кажется нелепым, неказистым. Хотя, на контрасте, и можно представить, что это, когда самое большое здание в окрестностях молодого города, производило на его жителей и гостей весьма отличное от моего впечатление.
Ладно. Первое знакомство завершено, перед посещением собора - немного из истории монастыря.
Спасо-Преображенский Мирожский монастырь - один из древнейших на западе России, был основан между 1148 и 1153 годами новгородским епископом Нифонтом, первым выстроившим из известняка и кирпича главную монастырскую церковь (первую каменную во Пскове) во имя Спасо-Преображения и обеспечивший обитель крупными земельными владениями. И вскоре после постройки Спасо-Преображенский собор уже был украшен фресковой живописью специально приглашенными мастерами из Византии. Монастырь постепенно оброс вспомогательными постройками, стал играть не последнюю роль и в культурной жизни Псковщины – здесь писалась летопись, здесь в XIII веке была сделана рукописная копия «Слова о полку Игореве», с которой в уже XVI веке был сделан список, по преданию позже и попавший к собирателю старины Мусину-Пушкину, который заново открыл это древнерусское произведение для общественности.
Но не только культурной и духовной жизнью славился монастырь в Средние века – боевая его история не менее велика. Расположение монастыря – на подступах к городу со стороны Литвы и Швеции сделало его заложником всех войн в этих краях. Например, в 1581 году польский завоеватель Стефан Баторий поставил у Мирожского монастыря батарею, а на монастырскую колокольню приказал поставить пушки, из которых по городу стреляли калеными ядрами.
После революции 1917 года в Мирожском монастыре разместилась Псковская экскурсионная станция, а в 1922 году монастырь был закрыт и полностью перешел в ведение Псковского музея-заповедника. В 1994 году часть древней обители, как я уже упоминал, была передана Русской православной церкви, но знаменитый собор было решено оставить музейным – так вроде надежнее.
Второй раз я вернулся в монастырь через несколько дней после первой попытки. Посещение собора было разрешено, после покупки билета (80 рублей) и права фотосъемки (100 рублей, хотя раньше заламливали цену и в 500 рублей), я, наконец, проник за узкую железную дверь. Вернее сначала я попытался открыть ее, но строгий женский крик из-за двери «У Вас билет есть?» преградил мне дорогу. «Есть!» - гордо ответил я (дело в том, что многие посетители ломятся внутрь, не приобретя заранее билет в музейной кассе, чем очень раздражают смотрительниц) и был впущен. «Быстрее, быстрее проходите!» - требовал все тот же женский голос из сумрака. «У нас температурный режим!». Я уже начал привыкать к этим окрикам. Ловко проскользнув через щель двери (не нарушив при этом пресловутый температурный режим) я оказался в каменных белостенных сенях. «Здесь фотосъемка бесплатна, а дальше!..» - начала было смотрительница, но я протянул ей квитанцию на фотосъемку. Женщина расцвела и стала принимать меня как родного. Указала мне на макет храма до реставрации – купол его раньше был на византийский – большой, высокий, без характерной русской маковки-луковки манер (да и сам собор построен в сугубо византийских традициях). После этого смотрительница отворила еще одну дверь и я попал… Нет, словами это не передашь. Да, 80% стен и куполов храма покрыты ковром фресок. Да, фрески эти середины XII века. Да, несомненно принадлежат они кисти византийцев. Да, колористическое решение росписи куполов, аспид и нефов не вызывает никаких нареканий. Да. Но. Разве можно передать словами, тем более – цифрами, то ощущение, которое я испытал, словно вплывя, нет, даже утонув, среди безбрежного моря красок? Впрочем, «На осмотр фресок не положено более 30 минут!» – очередной окрик привел мой фотоаппарат в рабочее состояние и я начал снимать. Лихорадочно, нервно, боясь пропустить что-то важное, сбивая фокус и композицию… Женщина с одной стороны вкрадчиво говорила «Раз Вы заплатили за фотосъемку, я покажу Вам эту и эту фреску, скрытую от остальных посетителей», а с другой стороны все время требовала не подходить к стенам ближе чем на несколько сантиметров и тем более – как можно! – не прикасаться к ним и не дышать на них (в прямом смысле этого слова). В довершении всего появилась другая смотрительница, еще более истеричная (сложилось ощущение, что она сама расписывала восемьсот пятьдесят лет назад эти стены), которая своим визгом «нашему бегемоту 150 лет!» окончательно вывела меня из себя и из этого древнерусского чуда наружу. Впопыхах я успел заметить в сенях горизонтальные линии на уровне метра-полутора от пола, указывающие уровень воды, которая частенько затопляла весь монастырь и Спасо-Преображенский собор.
Короче, выбежав («скорее выходите, у нас температурный режим!») на волю, я еще несколько минут очухивался от этих церберов в музейном обличье. Даже не знаю, стоит ли вообще показывать эти фрески посетителям, если это сопряжено с такими… Ну Вы уже поняли, с чем. Хотя, конечно, стоит. Во всяком случае, никакие смотрители и хранители, считающие собор своим личным достоянием, и, даже, говорят, делающие на незаконном его посещении, особенно иностранцами, и в неурочное время, большие деньги, не могут отбить желания масс воочию увидеть часть своей истории. Я это сделал и совсем не жалею. Чего и Вам желаю.
Да, и еще немного истории, на этот раз – самих фресок.
Поскольку монголо-татарское нашествие, уничтожившее подобные творения в остальной части Руси, до Пскова докатилось нехотя, то и фрески Спасо-Преображенского собора его пережили. Не пережили они моды – со временем они перестали удовлетворять художественным вкусам псковичей и в XVII веке были заштукатурены, а вскоре и вовсе – забыты.
Новую жизнь они обрели совершенно случайно – в 1858 году при ремонте храма после очередного наводнения, штукатурка местами обвалилась, обнажив древнюю роспись. Сенсация! Понаехали исследователи и реставраторы. В 1890-х годах от штукатурки освободили все стены собора, однако неумелая реставрация 1900 года чуть не погубила их – палехские мастера слишком уж творчески подошли к делу... Наиболее полная, научная, реставрация прошла росписи в 1969-1983 годах, после чего она и стала доступна для всеобщего обозрения.
Остается только добавить, что и сам Спасо-Преображенский собор, и весь архитектурный ансамбль монастыря, является безусловным украшением левого берега реки Великой и давно уже стал одним из символов Пскова.