В августе 2011 года судьба подарила мне неожиданную встречу с ещё одним удивительным местечком нашей, пока ещё русской, Родины – приокскими окрестностями Касимова. Поездка была организована экспромтом по имени Обстоятельства. Неприятности на работе возвели ситуацию в степень абсурда, а умные решения только её усугубляли. Жена, почувствовав, что Большому нужно увидеться со мной на расстоянии, предложила свозить меня с ней в деревню её детства, в которой она не была без малого 30 лет. Всё наше путешествие оказалось невероятно коротким и подарило нам в сельской глубинке всего один закат и один рассвет. Много это или мало для обновления личности? Но вернулся я, полный энергии и запала, способный потягаться и с Ильёй-громовержцем. И всё равно не помогло. Меня сняли и перевели на новое место работы. А вот желание побывать ещё раз в тех благословенных краях поселилось в душе и укреплялось весь год. До нынешнего лета. И, едва вернувшись с пляжей Хорватии, мы с Олей сразу определились, где проведём остаток моего отпуска.
8 августа 2012 года. Раннее утро. В багажнике, обложенный нехитрым скарбом, пыхтит во все свои 12 вольт дорожный холодильник. Дочь, сменившая домашнее «лежбище» на «седалище», свесив голову набок, досматривает сны в автомобильном кресле. Подложив ей на плечо подушку, заодно и под свою щёку, рядом посапывает жена. С ними, на галёрочном сидении, и моя бесценная тёща. Со мной, в партере кабины, обладатель сего сокровища – тесть, из-за чего уважаю его не менее укротителя тигров. Последние двое очень попросились в наше небольшое путешествие по местам своей боевой молодости, и отказать им не представлялось возможным. Себе дешевле.
Дорога. Я люблю тебя и ненавижу одинаково. Но когда в моих попутчицах не нужда и необходимость, а желание и любознательность, мы с тобой как родные брат и сестра. В нас течёт одинаковая кровь. Даже сердце бьётся в ритм со счётчиком спидометра. Дух приключения насвистывает в зеркалах свой незатейливый мотив. Пейзажи, как калейдоскопные пазлы, выдумывают новые виды. Поворот как новый ракурс окрестностей. «Тиш-ш-ше…» шипят на скорости шины. А впереди ждёт неизведанное, где даже обыкновенная остановка напоит нас воздухом романтики.
Выбраться из Москвы помогают знания броуновского движения и интерпретация правил дорожного движения. Повторяя маршрутом зигзаг молнии, я добираюсь до егорьевского шоссе, минуя МКАД, последние две буквы которого наглядно объясняют, зачем он построен.
Скорость строго по регламенту. Вышки сотовой связи передают нас друг другу как эстафетную палочку. Вокруг поля, превращающиеся в лесные угодья. Дождутся ли они ещё когда-нибудь ласки хлебороба? Тесть что-то бубнит себе под нос, вспоминая какого-то «горбатого», которого и «перестройка» не исправила.
Перед Спасс-Клепиками заправляемся на ТНК. В этом небольшом городишке когда-то учился Сергей Есенин. Проезжаем Туму, Гусь-Железный с красивым собором. Пронзаем Касимов и вот мы снова в краю амбарных деревень. Как-то зажиточно и колоритно смотрятся населённые пункты благодаря этим кладовым, выложенным в большей своей части из красного кирпича. Если я когда-нибудь и решусь приобрести здесь жилище-убежище от грехов суетных, то обязательно с амбаром, покрытым кровельным железом.
Наше гостеприимное село в чистом поле. Разве что глубокий овраг и сосновый лесок на пригорке придают ему хоть какой-то ландшафтный шарм. В этот раз дорога в 360 км( в прошлый раз путь составил 390 км) занимает ровнёхонько пять часов. Ещё минутка и мы у дома с голубыми ставнями, возле которого, в окружении коллег по семечкам, нас ожидает его хозяйка, баба Нюра. Смотрю на женсовет и улыбаюсь. У каждой из бабуль, возле ног на лавочке, вместо кота, дремлет сотовый телефон. Что поделать? Этот бес прогресса, обесценивший слово, у всех и каждого. Он без стеснения облюбовал альковы, залез в штаны и пытается бессовестно проникнуть с нами в сауны и бани. Впору от «сотового» эфира вдыхать эфир нашатырный. Потому и считаю, что лучший санаторий – «мобильный» мораторий. А вот бабушкам может он как никогда кстати. Любой звонок как теракт против одиночества.
С дороги заваливаюсь спать. Спится как в детстве. И сны такие же: добрые и наивные.
С обеда идём в гости к дальней родне, живущей на другом конце села. Обмениваемся любезностями. Купаемся в ушате хлебосольства. А из всего двухчасового разговора почему-то запомнилась одна ментальная фраза. У хозяйки прошедшей весной женился сын. И вот описывая свадьбу и перелистывая фотографии со знаменательного события, родственница, горделиво осмотрев присутствующих, заявила: « На свадьбе сына было 15 машин. И все…иномарки!!!» Как же значимо это прозвучало. Менталитет провинции? Мы с Олей переглянулись, вспомнив нашу свадьбу. Осенняя дождливая суббота. Чёрный зонт над нами. Мой друг Лёшка, заставивший немного поработать на архив пластмассовую фото-мыльницу. В поселковом загсе кроме нас только секретарь Поссовета.(дай бог, Марь Иванне долгих лет жизни). А в понедельник на работу. Так же сошлись и мои родители, прожившие вместе 42 года душа в душу, до смерти мамы. Теперь уговариваем и нашу старшенькую избавить нас от перипетий и перепития сватовской случки(сходки). Роспись, лимузин, фотосессия по городу, кафе с друзьями, а дальше чемодан, вокзал, отель…
А ночью случилось ещё одно местное шоу, олицетворяющее нынешнюю деревню. Два мужика решили пойти на дело. Приняли по 200 грамм для храбрости, потом ещё столько же, чтобы её успокоить. Сели в «газель» и поехали воровать что-то с полей в соседнем колхозе. Набросали мешки в кузов, сели и…забыли обратную дорогу. Поехали, заблудились, снесли забор и врезались в сарай в чужом селе. Убежали, пока хозяева вызывали милицию. Сориентировались. Вернулись пешком домой, приняли на грудь, завели «шестерку», поехали выручать награбленное. А у «шахи» не работает ни один световой прибор. Сосед Коля наутро рассказывал мне, что, около двух часов ночи, стоял и курил около калитки, в стороне от просёлочной дороги на расстоянии двадцати метров, когда понял, что на него несётся рычащий легковой автомобиль безо всяких опознавательных знаков. От страха Николай затянулся сигаретой во всю грудь, вспыхнув похлеще бенгальского огня. Горе-водители заметили огонёк и остановили бампер «жигулей», едва не поцеловав им колени любителя никотина. И кто теперь скажет, что курение вредит здоровью? Дальше больше. Мужики всё-таки вырвались на оперативный простор, казалось бы, на радость оперативникам. Но не тут-то было. До газели они не доехали, сломались. Бросили машину в чистом поле, и пошли домой за трактором. Тут их и повязали доблестные работники полиции. Но поскольку все друг друга знают, мужики написали заяву, что газель и шестёрку у них угнали. А полицейский «козлик» почему-то булькал, отъезжая от штаб-квартиры наших агромафиози. Весь следующий день мужики чинили забор в соседнем селе, вернувшись оттуда снова навеселе. Не удивлюсь, что они пили вместе с пострадавшими. Умом Россию не понять…
А вот наш отдых не носил криминогенный характер. Хотелось тишины и покоя, навсегда эмигрировавших из крупных городов.
На второй день Оля предложила съездить на рыбалку, на Оку. Пятнадцать минут дороги с выбоинами и мы в Сосновке. Закидываю удочку и первая удача – небольшая краснопёрка. Клевало в тот раз отменно. Ока буквально кипела. То там, то тут, всплески и круги. Жировали окунь и щука, глушили рыбу судак и жерех. Солнце упадёт в садок заката, когда в нашем пакете наберётся под два килограмма разночешуйчатых речных обитателей. Дашка визжит от восторга. За те три дня, что мы были в этих краях, дочульке посчастливится потрогать чуб коровки, побегать за жеребёнком, покормить цыплят и послушать петушка, а ещё увидеть настоящую свинью, а не подобия, коих вокруг нас предостаточно в человеческом обличии. Возвращаемся как герои. Саркастический вопрос тёщи: « А где рыба?» обрывается при виде полукилограммового подлещика. Тщеславие зятя торжествует.
А на следующий день обед в саду под яблонями. Рядом, заросшая крапивой, баня с провалившейся крышей. Прямо от ног уходят вдаль картофельные борозды. На столе в тарелках и мисках дымится уха. Есть на свежем воздухе одно удовольствие. Такова природа моей жены; где бы мы не были, она всегда тащит всех обедать под открытое небо. Многие сначала сопротивляются, но отведав уличного чая, подтверждают, что на воле он вкусней.
А ещё я выспался. В амбаре. На большой кровати. На стене висели веники из зверобоя и ромашки. В углу высилась пирамида из старинных чемоданов. Самотканые дорожки упирались в огромный сундук. На притолочных крючках, словно привидения, висели пальто и шубы. На улице стояла жара, а я нежился в прохладе каменного хранилища. Мне кажется, мы даже с ним подружились. И теперь я буду мечтать ещё год, чтобы вновь проснуться и быть проснувшимся, как в том амбаре касимовской деревни.